Колдовство глаз - Страница 20

Синти удивленно заморгала.

– Ничего не понимаю… О чем это ты?

– О том самом! Прослышала про камушки, да? – В ее глазах что-то промелькнуло, но она тут же невинно и как-то загадочно улыбнулась и поправила на коленях подол короткого платья.

– Какие еще камушки? Брось выдумывать, – Мэтт невольно опустил взгляд на ее стройные ноги, но в следующее мгновение спохватился. Однако Синти, должно быть, успела заметить перемену в выражении его лица, потому что спокойно откинулась на спинку сиденья, словно невзначай сдвинув край платья до середины бедра. Затем медленно положила одну ногу на другую, и только тогда Мэтт обратил внимание на ее красивые ажурные чулки. Вдобавок Синти, едва заметно передернув плечами, нарочно сделала так, что плечико ее сильно декольтированного платья сползло вниз, обнажив бретельку черного кружевного бюстгальтера.

В этот момент автомобиль вильнул так, что Мэтт с трудом удержал равновесие. Ему стало ясно, что таксист тоже наблюдает в зеркало за действиями Синти.

– Эй, следи за дорогой, приятель! – крикнул Мэтт.

Водитель буркнул в ответ что-то невнятное. Она хрипловато рассмеялась, вновь привлекая к себе внимание.

– Что с тобой такое, дорогой? Ты словно с цепи сорвался…

Мэтт шумно вздохнул. Он в самом деле чувствовал себя взвинченным.

– Погоди, приедем домой – скажу! – Действительно, едва они вошли в гостиную его квартиры, он произнес, не откладывая дела в долгий ящик:

– Можешь играть в какие угодно игры, Синти, но запомни одно: пока мы действуем сообща, ты не должна воровать! – Он сурово взглянул ей в глаза. – Поняла?

– Иначе что? – как будто недовольно фыркнула она. В глазах ее при этом почему-то засветилась ирония.

– Иначе я лично позабочусь о том, чтобы твоя прелестная попка оказалась на тюремных нарах.

…Прошло два дня, однако Мэтт так и не добился подчинения от Синти Уиллер. Мало того, он чувствовал, что все дальше скатывается по некоему эмоциональному уклону, ведущему неизвестно куда.

Он бросил взгляд через окошко такси на залитую солнцем улицу. Ему не верилось, что уже наступило воскресенье. Впрочем, сейчас Мэтт вообще с трудом представлял себе собственную прежнюю жизнь. С появлением Синти все словно перевернулось вверх дном. И даже воскресенье было не похоже на себя. Разве что транспорта па улицах поубавилось.

Мэтт провел рукой по лицу и па миг замер. Он мог бы поклясться, что на его коже до сих пор ощущается сладковатый запах Синти, несмотря на принятый утром душ.

Пожалуй, привычка принимать душ осталась единственным, что не подверглось изменению. Во всем остальном произошли довольно приятные перемены.

Ему больше не требовалось выпивать по утрам пару чашек кофе, чтобы окончательно проснуться. Он вставал бодрым как огурчик, полным сил и готовым встретиться лицом к лицу со всем, что возникнет на его пути. И даже перестал сокрушаться по тому поводу, что некогда заняться установкой в квартире кондиционера. Ему даже нравилось, когда они с Синти, покрытые испариной после бурной любви, лежали в обнимку на кровати и теплый летний ветерок ласково обдувал их, проникая в спальню через распахнутое окно.

Мэтт так и не нашел изумрудного колье, которое, по его предположению, могло находиться у Синти. Он не сомневался, что драгоценность где-то спрятана. Только вот где?

Вообще, он так и не смог выяснить множество вещей. После того как они впервые занимались любовью, она немного приоткрыла для него дверь а свою жизнь, но тут же ее и захлопнула. И с тех пор только загадочно улыбалась в ответ на все расспросы, отвлекая Мэтта собственным горячим телом.

По правде сказать, ему было чертовски приятно находиться под воздействием чар Синти Уиллер, ее колдовских манящих глаз. В пей присутствовала некая тайна, которая притягивала его, дразнила воображение. В присутствии Синти все преображалось. Все казалось новым. Неизвестным. Волнующим.

Грех жаловаться. Он и не жаловался, даже самому себе.

– Не могли бы вы высадить меня здесь, – попросил Мэтт водителя.

Рассчитавшись, он вышел и взглянул настоящий в конце переулка дом родителей.

Здесь прошло все детство Мэтта, на этой тихой улочке с возвышающимися по обеим сторонам старыми деревьями и зеленеющими между ними аккуратно подстриженными лужайками.

Первые восемнадцать лет жизни он называл этот уютный коттедж своим домом. Позже ему уже не терпелось вырваться из родительского гнезда, и он поступил в университет. Но неизменно приезжал сюда по воскресеньям на ужин.

Сейчас он удивился, обнаружив, что стоит у кромки тротуара, сунув руки в карманы джинсов и с ностальгией разглядывая дом, в котором вырос.

Тряхнув головой, Мэтт пересек улицу, толкнул калитку и взбежал на крыльцо. Дверь была не заперта. В коридоре витали доносящиеся с кухни вкусные запахи и слышались негромкие звуки волынки.

Он направился на кухню, где мать, сотрясая в воздухе деревянной лопаткой, выговаривала за что-то дочери, перебиравшей за столом фасоль.

– Ты исчезла, никого не предупредив, Лора. На целых двое суток! Никогда больше так не делай. Хочешь свести меня в могилу? Мне ведь только пятьдесят девять лет, рановато умирать.

Лора первой увидела с улыбкой появившегося на пороге Мэтта и красноречиво закатила глаза к потолку.

– Мама, я давно вернулась! Может, прекратишь меня ругать?

На миссис Макгриди был праздничный белый передник с вышивкой в виде листочков клевера. Подступив поближе к дочери, она заметила сына.

– Мам! – произнес тот.

– Ты тоже хорош! – возмущенно произнесла миссис Макгриди вместо приветствия. Насей раз деревянная лопатка оказалась направлена в сторону Мэтта. – Скажи, часто я просила тебя помочь? Ни разу! А ты не только ничего не сделал, но даже не позвонил, не поинтересовался, вернулась ли сестра домой!